Что делать, если на второй день после свадьбы вы пришли домой и обнаружили, что в вашей ванной моется незнакомый мужчина?
а. Убедитесь, что это ваша ванная;
б. Убедитесь, что мужчина незнакомый;
в. Познакомьтесь с ним. Теперь у вас в ванной моется знакомый мужчина!»
среда, 21 апреля 2010 г.
пятница, 16 апреля 2010 г.
четверг, 15 апреля 2010 г.
четверг, 25 марта 2010 г.
ТЕЛО БРЕДА
Жак Ле Гофф и Николя Трюон «История тела в Средние века»
В аннотации книга представлена «кратким курсом истории тела», а автор(почему-то только Ле Гофф) назван, одним из самых известных специалистов по Средневековью.
Слово краткий, очевидно предполагает, что где-то существует (существовал? пишется сейчас?) более полный, несокращенный вариант. Надеюсь, что это так и есть, потому что то, что находится в этой небольшой книжке напоминает текст подвергнутый компьютерной вивисекции.
Как она делается? Очень просто: берется какое-нибудь сочинение, затем курсор ставится в любое место, ведется до любого следующего места, затем нажимается клавиша «DELETE». То что останется – искомое блюдо, как говорил Жванецкий - «Вскипело, прошу к столу…»
А можно ли объяснить иначе то, что огромная, если не основная часть идей, заметок, выводов дана без малейших признаков пояснений, примеров, комментариев. Вот, посмотрите: (в скобках – мои попытки хоть что-то уразуметь)
«По-иному осмысливалась аллегория сердца в XV веке» (как по иному нам сообщить забыли)
«Сексуальные фантазии средневековых христиан выражались в образах андрогинов» (где? откуда это следует? как соотносились античные мифологические персонажи с христианской верой?)
«В готическом искусстве эта тема (сосуществование в одном образе Евы и Марии-МК) со всеми ее противоречиями раскрывалась через противопоставление образов мудрых и неразумных дев» (опять же где это видно? что было от Евы что от Марии? как они соотносились?)
«Пищу, конечно, продолжали брать руками, но строго по правилам, как это делали мусульмане. (по каким правилам? а как это делали мусульмане?)Во время застолья полагалось соблюдать надлежащее расстояние между сотрапезниками» (какое расстояние?)
Тут можно возразить, что книга рассчитана на человека подготовленного, знающего и кто такие андрогинны и как ели мусульмане. Но во-первых, перед нами издание популярное, а не специальное, а во-вторых, информация о том, что андрогинны - мифологические существа состоящие из двух тел (мужчина + мужчина, женщина + женщина, мужчина + женщина) никак не добавляет мне, например, знания - как это воспринималось в Средние века. А собственно для этого я и читаю данную книгу…
Не говорю уже о том, что часть текста, (прошедшего эту самую вивисекцию?) воспринимается просто, как запись высказываний не очень психически здорового человека:
«Самая худшая из мук ада снова касалась тела - она состояла в невозможности узреть Святую Троицу». (вообще-то душевная мука из-за невозможности видеть Бога какое отношение к телу имеет?)
«Шекспир, изображавший духов и явления мертвых, был, конечно же, человеком Средневековья» (тогда, конечно же, человеком Средневековья были Гомер, Пушкин - как же «Каменный гость»?, Оскар Уайльд, Джоан Роулинг, Астрид Линдгрен – Карлсон же изображал привидение, и еще легионы писателей и поэтов)
«Участие в войнах и крестовых походах оставляло совсем немного времени для романов, даже при том, что многие крестоносцы, по свидетельству хрониста XII века Фульхерия Шартрского, отправлялись в Иерусалим для того, чтобы добыть женщину. Демографический рост обусловливал рост числа холостяков». (что-то я не пойму, почему женщин не хватало, когда известно, что их почти всегда рождается больше, да плюс «участие в войнах и крестовых походах» должно было уменьшать популяцию мужчин)
«Города, без конца устраивая заговоры и организуя городские органы управления, тоже во что бы то ни стало стремились обрести «мистическое тело» (как заговоры и органы управления соотносятся с «мистическим телом»? или это были заговоры против тех, кто такого тела не хотел? или не имел?)
«IV Латеранский собор поставил исповедь в центр христианской традиции. Таким образом, теологи запустили механизм поворота к индивидуализации, к исследованию совести, к самоанализу. Анонимности приходил конец, так же как и гробницам с изображениями лежащих фигур, расчленению трупов королей ради того, чтобы умножить число мест их культа» (какое отношение исповедь имеет к гробницам с изображениями лежащих фигур? а самоанализ с расчленением трупов? тем более королей, а не своих, что хоть как-то напоминает самоанализ?)
«Средневековое христианство считало грех более тяжким преступлением, чем осквернение» (по смыслу приблизительно равно «Волк страшнее, чем животное»)
Можно продолжать эти выписки до бесконечности, но для коды приведу еще одну цитату, правда, она принадлежит Бернар Лансону и взята авторами из его книги «Медицина поздней Античности и раннего Средневековья», но, как представляется, тот, кто пишет нечто, отвечает за все, что есть в его сочинении и за чужую речь тоже:
«В системе ценностей и иерархии мира одни только архидиаконы удостаивались отныне святости, живыми или мертвыми». (почему один из санов церкви, пускай даже один из главнейших в Средневековье, вдруг оказался единственным и избранным не знает никто. А как быть с архиепископом Ансельмом Кентерберийским? Или не имеющим, как помнится никакого звания Фомой Аквинским? Или с бродягой Франциском Ассизским?)
Мне могут возразить, что все вышеперечисленное – недостатки перевода
Возможно, например заглавие одного из разделов книги гласит «СЕРДЦЕ, ТЕЛО БРЕДА». Вероятно, действительно переводчица здесь чего-то не поняла, но остальное? Как могла испортить она вот такую, например фразу:
«Тело находилось в центре противоречий и столкновений, с ним все время происходили какие-то перемены. Его вклад в нашу культуру оказался очень велик. Уместно даже говорить о некоей концепции культуры, некоторые черты, проявления и сферы быта которой, благодаря многочисленным свидетельствам, мы смогли представить в этой книге»
То что здесь написано изначально не значит ничего, как ни переводи, потому что на место «тела» можно подставить почти любое существительное – «дух», «яблоко», «море», кубический километр», «волосок из шкуры льва»…
Есть ли в книге что-то реально интересное? Есть, например, вот это:
«Поразительно, что в наставлениях, которые Людовик Святой составил перед смертью (…), ни разу не встречается пара «тело-душа». Функционирование личности христианина описывается с помощью другой метафоры - пары «тело-сердце».
«Так, утверждавшаяся в Европе христианская религия внесла крупное нововведение: она трансформировала первородный грех в грех сексуальный».
«Потребность в жестокости и разрушении есть результат органического неприятия какой бы то ни было внутренней связи между телом и духом» (не понятно чья цитата - Адорно или Хоркхмайера)
Но все это тонет в океане бессмыслицы и приблизительности…
Жак Ле Гофф и Николя Трюон «История тела в Средние века»
В аннотации книга представлена «кратким курсом истории тела», а автор(почему-то только Ле Гофф) назван, одним из самых известных специалистов по Средневековью.
Слово краткий, очевидно предполагает, что где-то существует (существовал? пишется сейчас?) более полный, несокращенный вариант. Надеюсь, что это так и есть, потому что то, что находится в этой небольшой книжке напоминает текст подвергнутый компьютерной вивисекции.
Как она делается? Очень просто: берется какое-нибудь сочинение, затем курсор ставится в любое место, ведется до любого следующего места, затем нажимается клавиша «DELETE». То что останется – искомое блюдо, как говорил Жванецкий - «Вскипело, прошу к столу…»
А можно ли объяснить иначе то, что огромная, если не основная часть идей, заметок, выводов дана без малейших признаков пояснений, примеров, комментариев. Вот, посмотрите: (в скобках – мои попытки хоть что-то уразуметь)
«По-иному осмысливалась аллегория сердца в XV веке» (как по иному нам сообщить забыли)
«Сексуальные фантазии средневековых христиан выражались в образах андрогинов» (где? откуда это следует? как соотносились античные мифологические персонажи с христианской верой?)
«В готическом искусстве эта тема (сосуществование в одном образе Евы и Марии-МК) со всеми ее противоречиями раскрывалась через противопоставление образов мудрых и неразумных дев» (опять же где это видно? что было от Евы что от Марии? как они соотносились?)
«Пищу, конечно, продолжали брать руками, но строго по правилам, как это делали мусульмане. (по каким правилам? а как это делали мусульмане?)Во время застолья полагалось соблюдать надлежащее расстояние между сотрапезниками» (какое расстояние?)
Тут можно возразить, что книга рассчитана на человека подготовленного, знающего и кто такие андрогинны и как ели мусульмане. Но во-первых, перед нами издание популярное, а не специальное, а во-вторых, информация о том, что андрогинны - мифологические существа состоящие из двух тел (мужчина + мужчина, женщина + женщина, мужчина + женщина) никак не добавляет мне, например, знания - как это воспринималось в Средние века. А собственно для этого я и читаю данную книгу…
Не говорю уже о том, что часть текста, (прошедшего эту самую вивисекцию?) воспринимается просто, как запись высказываний не очень психически здорового человека:
«Самая худшая из мук ада снова касалась тела - она состояла в невозможности узреть Святую Троицу». (вообще-то душевная мука из-за невозможности видеть Бога какое отношение к телу имеет?)
«Шекспир, изображавший духов и явления мертвых, был, конечно же, человеком Средневековья» (тогда, конечно же, человеком Средневековья были Гомер, Пушкин - как же «Каменный гость»?, Оскар Уайльд, Джоан Роулинг, Астрид Линдгрен – Карлсон же изображал привидение, и еще легионы писателей и поэтов)
«Участие в войнах и крестовых походах оставляло совсем немного времени для романов, даже при том, что многие крестоносцы, по свидетельству хрониста XII века Фульхерия Шартрского, отправлялись в Иерусалим для того, чтобы добыть женщину. Демографический рост обусловливал рост числа холостяков». (что-то я не пойму, почему женщин не хватало, когда известно, что их почти всегда рождается больше, да плюс «участие в войнах и крестовых походах» должно было уменьшать популяцию мужчин)
«Города, без конца устраивая заговоры и организуя городские органы управления, тоже во что бы то ни стало стремились обрести «мистическое тело» (как заговоры и органы управления соотносятся с «мистическим телом»? или это были заговоры против тех, кто такого тела не хотел? или не имел?)
«IV Латеранский собор поставил исповедь в центр христианской традиции. Таким образом, теологи запустили механизм поворота к индивидуализации, к исследованию совести, к самоанализу. Анонимности приходил конец, так же как и гробницам с изображениями лежащих фигур, расчленению трупов королей ради того, чтобы умножить число мест их культа» (какое отношение исповедь имеет к гробницам с изображениями лежащих фигур? а самоанализ с расчленением трупов? тем более королей, а не своих, что хоть как-то напоминает самоанализ?)
«Средневековое христианство считало грех более тяжким преступлением, чем осквернение» (по смыслу приблизительно равно «Волк страшнее, чем животное»)
Можно продолжать эти выписки до бесконечности, но для коды приведу еще одну цитату, правда, она принадлежит Бернар Лансону и взята авторами из его книги «Медицина поздней Античности и раннего Средневековья», но, как представляется, тот, кто пишет нечто, отвечает за все, что есть в его сочинении и за чужую речь тоже:
«В системе ценностей и иерархии мира одни только архидиаконы удостаивались отныне святости, живыми или мертвыми». (почему один из санов церкви, пускай даже один из главнейших в Средневековье, вдруг оказался единственным и избранным не знает никто. А как быть с архиепископом Ансельмом Кентерберийским? Или не имеющим, как помнится никакого звания Фомой Аквинским? Или с бродягой Франциском Ассизским?)
Мне могут возразить, что все вышеперечисленное – недостатки перевода
Возможно, например заглавие одного из разделов книги гласит «СЕРДЦЕ, ТЕЛО БРЕДА». Вероятно, действительно переводчица здесь чего-то не поняла, но остальное? Как могла испортить она вот такую, например фразу:
«Тело находилось в центре противоречий и столкновений, с ним все время происходили какие-то перемены. Его вклад в нашу культуру оказался очень велик. Уместно даже говорить о некоей концепции культуры, некоторые черты, проявления и сферы быта которой, благодаря многочисленным свидетельствам, мы смогли представить в этой книге»
То что здесь написано изначально не значит ничего, как ни переводи, потому что на место «тела» можно подставить почти любое существительное – «дух», «яблоко», «море», кубический километр», «волосок из шкуры льва»…
Есть ли в книге что-то реально интересное? Есть, например, вот это:
«Поразительно, что в наставлениях, которые Людовик Святой составил перед смертью (…), ни разу не встречается пара «тело-душа». Функционирование личности христианина описывается с помощью другой метафоры - пары «тело-сердце».
«Так, утверждавшаяся в Европе христианская религия внесла крупное нововведение: она трансформировала первородный грех в грех сексуальный».
«Потребность в жестокости и разрушении есть результат органического неприятия какой бы то ни было внутренней связи между телом и духом» (не понятно чья цитата - Адорно или Хоркхмайера)
Но все это тонет в океане бессмыслицы и приблизительности…
среда, 24 марта 2010 г.
вторник, 23 марта 2010 г.
«ЖИЗНИ НУЖНО, ЧТОБЫ ЕЕ ПРОЯВЛЯЛИ…»
Лев Лосев «Солженицын и Бродский как соседи».
По образованию я – не филолог, ямб от хорея, мысленно разобрав «Мой дядя» и «Буря мглою» кое-как отличу, даже гекзаметр на примере «Гнев о богиня» в голове сидит, но вот запомнить про амфибрахий и дактиль так и не удосужился. Поэтому некоторые тексты в этой книге мне читать оказалось затруднительно:
«…линеарное, каузативное, «логичное» построение текста…»
«…первая строка стихотворения с симметрично слабым вторым и пятым иктом…»
Но книгу я купил ни на секунду не задумавшись, как только увидел. Потому что уже читал, принадлежащую тому же автору, биографию Бродского, вышедшую в серии «ЖЗЛ» и знал, что предстоит мне новая встреча с человеком умным, талантливым, добрым и очень знающим. И не важно даже, о чем он будет со мной говорить, само сочетание этих четырех качеств обещало не только исключительно приятную, но и полезную беседу.
И не обмануло.
Не знаю, как вы, я, например, смертельно устал от пылких полузнаек, умелых (и только) жонглеров словом, открывателей всего во всем, изобретателей уздечек для велосипедов. А тут…
Я вообще сделал странное открытие: если в человеке сочетаются вышеприведенные четыре качества, смело бери его сочинения, хотя бы они были и не из твоей области знания и интересов. Почему-то в таком случае ты все равно находишь что-то новое и важное для себя.
Начиная от цитат, совершенно неожиданных и поворачивающих известного тебе вроде бы автора новой, хотя и не всегда симпатичной стороной:
«…главное культурное тяготение туранцев (а значит и русских) – к исламу» Н С Трубецкой
«Некоторых Господь простит за то, что хорошо писали» У Х Оден в изложении Бродского
“Потому что человек в состоянии уразуметь только то количество зла, на которое он сам способен…” Бродский
«Задача мифа заключается в том, чтобы (…) возвести исторически преходящие факты в ранг вечных» Р Барт
«…они не знали, что бедствие среднего вкуса хуже бедствия безвкусицы» Б Л Пастернак .
А дальше собственно «mot» и самого Льва Лосева ( с какими-то моими примечаниями в скобках):
«… сама природа русского литературного художества слишком уж основана на взаимопонимании между писателем и читателем. Писатель и читатель уже и забывают порой, что говорят на языке намеков в третьей и четвертой степени, что словами они пользуются не для выражения идей, а вроде как междометиями» слова не для выражения идей, намеки в третьей, четвертой степени» (здесь и несколько выписок дальше – выразительные примеры того, как слова, в общем, о литературной технике, превращаются в слова об устройстве мышления и души в самых разных их проявлениях)
«…авангардисты – это те, кто не умеет писать интересно».
«… любое мемуарное произведение – это роман, в котором в качестве материала использованы не фиктивные, а реальные события».
«То, что мы затрудняемся определить жанр прозы Бродского, говорит о том, что это все еще новое явление в литературе. Бессмысленно придумывать термин (само это слово несет в себе семантику окончательности) для того, что живет…»
«… уступает зрелым вещам Б – образность его не всюду точна и конкретна, недисциплинированный, слишком просторный ритм разностопного анапеста…» (этот кусочек, как и многочисленные аналоги, мне кажется, должен быть в учебниках литературного института, как образец короткого, но осмысленного и точного, а главное, благожелательного анализа художественного произведения)
«…как и всякий настоящий писатель он подзаряжался не от так называемой «жизни», а от литературы» ( этот и еще несколько текстов дальше – уже просто на границе филологии и философии, возможно для кого-то и тривиальная истина, а для меня – открытие на открытии)
«… к сожалению, читатели расстаются с комфортабельными клише куда медленнее и неохотнее, чем этого требует развитие литературы»
«…подтверждая принадлежность фольклора скорее к области языка, чем к области искусства…»
«…жизни нужно, чтобы ее проявляли, делали видимой, ощутимой…»
« …заимствованные из русской прозы девятнадцатого века или из массовой литературы века нынешнего» (тут просто должна коробить перечислительная, через запятую интонация, а задумаешься – получается прав Лев Владимирович)
Лосев, кроме критической своей ипостаси – еще и большой поэт и это проявляется в настоящем сборнике не только в стихах, которые перемежают критические и теоретические статьи. Но и просто в отношении к слову –
богатой и точной образности:
«…читать художественный текст как нехудожественное исследование истории (…) – все равно, что наблюдать за оркестром через толстое стекло : видишь компанию людей, надувающих щеки, выпячивающих губы, а один еще палочкой размахивает…»
парадоксальной логике, выраженной в трех-четырех словах:
«Говорить о Солженицыне надо, потому что не говорить о нем спокойнее, уютнее»
в живой и очень личной интонации:
«…банда некультурных озверелых шовинистов».
Лев Лосев скончался недавно, в прошлом году, перед нами его первая посмертная книга. Я никогда не встречался с ним, не видел ни живьем, ни в кино, не слышал голоса. Представляю себе человека только по фотографиям.
И еще по книгам…
И кажется мне, что был он спокойным, очень знающим, ироничным и самоироничным, жестким и саркастическим к противникам, но, как уже сказано выше, благожелательным. То есть таким, каким только и может быть настоящий русский интеллигент ( в самых полных и прямых значениях всех трех слов) …
.
Лев Лосев «Солженицын и Бродский как соседи».
По образованию я – не филолог, ямб от хорея, мысленно разобрав «Мой дядя» и «Буря мглою» кое-как отличу, даже гекзаметр на примере «Гнев о богиня» в голове сидит, но вот запомнить про амфибрахий и дактиль так и не удосужился. Поэтому некоторые тексты в этой книге мне читать оказалось затруднительно:
«…линеарное, каузативное, «логичное» построение текста…»
«…первая строка стихотворения с симметрично слабым вторым и пятым иктом…»
Но книгу я купил ни на секунду не задумавшись, как только увидел. Потому что уже читал, принадлежащую тому же автору, биографию Бродского, вышедшую в серии «ЖЗЛ» и знал, что предстоит мне новая встреча с человеком умным, талантливым, добрым и очень знающим. И не важно даже, о чем он будет со мной говорить, само сочетание этих четырех качеств обещало не только исключительно приятную, но и полезную беседу.
И не обмануло.
Не знаю, как вы, я, например, смертельно устал от пылких полузнаек, умелых (и только) жонглеров словом, открывателей всего во всем, изобретателей уздечек для велосипедов. А тут…
Я вообще сделал странное открытие: если в человеке сочетаются вышеприведенные четыре качества, смело бери его сочинения, хотя бы они были и не из твоей области знания и интересов. Почему-то в таком случае ты все равно находишь что-то новое и важное для себя.
Начиная от цитат, совершенно неожиданных и поворачивающих известного тебе вроде бы автора новой, хотя и не всегда симпатичной стороной:
«…главное культурное тяготение туранцев (а значит и русских) – к исламу» Н С Трубецкой
«Некоторых Господь простит за то, что хорошо писали» У Х Оден в изложении Бродского
“Потому что человек в состоянии уразуметь только то количество зла, на которое он сам способен…” Бродский
«Задача мифа заключается в том, чтобы (…) возвести исторически преходящие факты в ранг вечных» Р Барт
«…они не знали, что бедствие среднего вкуса хуже бедствия безвкусицы» Б Л Пастернак .
А дальше собственно «mot» и самого Льва Лосева ( с какими-то моими примечаниями в скобках):
«… сама природа русского литературного художества слишком уж основана на взаимопонимании между писателем и читателем. Писатель и читатель уже и забывают порой, что говорят на языке намеков в третьей и четвертой степени, что словами они пользуются не для выражения идей, а вроде как междометиями» слова не для выражения идей, намеки в третьей, четвертой степени» (здесь и несколько выписок дальше – выразительные примеры того, как слова, в общем, о литературной технике, превращаются в слова об устройстве мышления и души в самых разных их проявлениях)
«…авангардисты – это те, кто не умеет писать интересно».
«… любое мемуарное произведение – это роман, в котором в качестве материала использованы не фиктивные, а реальные события».
«То, что мы затрудняемся определить жанр прозы Бродского, говорит о том, что это все еще новое явление в литературе. Бессмысленно придумывать термин (само это слово несет в себе семантику окончательности) для того, что живет…»
«… уступает зрелым вещам Б – образность его не всюду точна и конкретна, недисциплинированный, слишком просторный ритм разностопного анапеста…» (этот кусочек, как и многочисленные аналоги, мне кажется, должен быть в учебниках литературного института, как образец короткого, но осмысленного и точного, а главное, благожелательного анализа художественного произведения)
«…как и всякий настоящий писатель он подзаряжался не от так называемой «жизни», а от литературы» ( этот и еще несколько текстов дальше – уже просто на границе филологии и философии, возможно для кого-то и тривиальная истина, а для меня – открытие на открытии)
«… к сожалению, читатели расстаются с комфортабельными клише куда медленнее и неохотнее, чем этого требует развитие литературы»
«…подтверждая принадлежность фольклора скорее к области языка, чем к области искусства…»
«…жизни нужно, чтобы ее проявляли, делали видимой, ощутимой…»
« …заимствованные из русской прозы девятнадцатого века или из массовой литературы века нынешнего» (тут просто должна коробить перечислительная, через запятую интонация, а задумаешься – получается прав Лев Владимирович)
Лосев, кроме критической своей ипостаси – еще и большой поэт и это проявляется в настоящем сборнике не только в стихах, которые перемежают критические и теоретические статьи. Но и просто в отношении к слову –
богатой и точной образности:
«…читать художественный текст как нехудожественное исследование истории (…) – все равно, что наблюдать за оркестром через толстое стекло : видишь компанию людей, надувающих щеки, выпячивающих губы, а один еще палочкой размахивает…»
парадоксальной логике, выраженной в трех-четырех словах:
«Говорить о Солженицыне надо, потому что не говорить о нем спокойнее, уютнее»
в живой и очень личной интонации:
«…банда некультурных озверелых шовинистов».
Лев Лосев скончался недавно, в прошлом году, перед нами его первая посмертная книга. Я никогда не встречался с ним, не видел ни живьем, ни в кино, не слышал голоса. Представляю себе человека только по фотографиям.
И еще по книгам…
И кажется мне, что был он спокойным, очень знающим, ироничным и самоироничным, жестким и саркастическим к противникам, но, как уже сказано выше, благожелательным. То есть таким, каким только и может быть настоящий русский интеллигент ( в самых полных и прямых значениях всех трех слов) …
.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
Сообщения
