Сегодня полагаются «выписки», но то, что последует дальше, на привычный образец этого раздела похоже мало. Однако, с другой стороны здесь будут отрывки из писем и кусочки из моего неизданного романа «Вопрос времени», так что и так, как кажется, может быть.
Пост посвящен советским роддомам.
Итак:

«– никакой своей одежды иметь не разрешалось ,белья тоже. Жуткий больничный халат на завязочках и омерзительные тапочки - вот что нам, быдлу немытому, было положено. – пациент виноват по умолчанию – в том, что отнимает у врачей и медсестер драгоценное время, которое они могли потратить с большей пользой. Еще пациент обворовывает государство и занимает место в больнице – женщина, которая рожает, виновата еще больше- во-первых нечего тут трахаться и залетать, во-вторых нечего тут орать и мешать персоналу, в -третьих балованные все стали, а надо терпеть – если женщина, которая рожает, не замужем - это пипец и финиш. Такие тетки будут с ней разговаривать как с пьяной бомжихой – еды с собой брать нельзя, передач нельзя - нажрутся не пойми чего, а потом болеть будут»

Взято отсюда и там еще много на ту же тему.

Но у меня есть и свой опыт – дочери меньше полутора лет. Там где жена рожала, все было не так страшно, но "наследие страшных времен" все равно оставалось.
Все ниже приведенные куски романа основаны на полной правде, практически документальны.

« …На воротах в больницу все было, как всегда: медицинские работники проезжали, показывая пропуска, а беременные бабы должны были выбирать - или тащить свои животы по территории, или платить охранникам по пятьдесят рублей, чтобы оказаться поближе к входу. Принимая во внимание, что основное здание имело метров сто пятьдесят в длину, а от ворот до входа еще метров двести, выбор у моторизованных радетелей за увеличение населения России был однозначен. Неларина привычно сунула в мощную лапу смятый полтинник (вратари в униформе ругались, если деньги им давали на виду у всех), помучилась в поисках парковки, но скоро нашла, и они с мужем вступили в стеклянно-бетонное чудовище.
Здание было построено еще при большевиках, наверняка отрапортовано на самый верх о самом большом и лучше всех в мире оснащенном центре, розданы премии и ордена. Рожай – не хочу…
Но лифтов в коробке при такой огромной длине, (о высоте чуть ниже) было всего три или четыре, причем все, как один служебные. Вероятно, подразумевалось, что беременные женщины должны больше ходить и двигаться, поэтому и в лифты их не пускали из лучших побуждений. Однако пузатые бабы с зеленоватым оттенками лица и трудным дыханием, попадались на лестничных площадках так часто, что заставляли усомниться не только в полезности таких упражнений, но и во вменяемости медиков и архитекторов.
Что же касается высоты здания, то тут вообще ничего понять было нельзя. На лестнице, по которой Воскресенский с Татьяной поднимались к Сергею Ивановичу, после первого этажа следовал… первый же. За ним, как кажется, должен был бы быть второй, но следующие двери таблички не имели, зато поднявшись еще на два пролета, вы с удивлением узнавали, что перед вами… второй этаж. После трех или четырех попыток разобраться в этой головоломке, Александр Николаевич просто запомнил, что подняться надо до двери, на которой написано «Поликлиника». Какой это этаж он не имел ни малейшего представления, да это и не имело значения, просто отдыхать при двух его инфарктах и животе Нелариной надо было жестко на каждой горизонтальной поверхности…»

Продолжение здесь