Ну вот, кончаются и рассказы, что будем делать дальше пока не знаю. Все тот же Леня Зельдин, который предложил мне заняться анекдотами, опять придумал новую фенечку. Дело том, что я довольно много читаю и делаю выписки. Иногда для той вещи, над которой работаю, (для книги "Вопрос времени" выписки заняли больше шестидесяти страниц), а иногда просто впрок. Так вот Ленька, векрный своей идее, что любой тщательно подобранный материал уже имеет свою ценность, предлагает мне постить выписки, цитаты, афоризмы...
Стоит подумать...
А сегодня у нас странная публикация: роясь в старых рассказах (а опубликовано здесь среди написанных за последние шесть лет и три тридцатилетней давности, интересно, кто-нибудь отличит и скажет какие?), я обнаружил и подборку своих старых же стихов. Долго думал, постить их тут или нет, но все-так решился, мое ведь, не ворованное...
Чуть подправил, набралось даже на две порции...


****

Два троглодита ночью у костра
Сидели, ногу мамонта жевали,
Усталыми ночами понимали,
Что колесо изобретать пора.

Один, постарше, в пламени костра
Увидел знак. С фальшивой миной
Он шкуру у бедра раздвинул,
Там матово блестела кобура.

Он расстегнул ее, достал топор
И, применив к нему бином Ньютона,
все числа просчитал до биллиона.
И покатилась голова в костер.

Он усмехнулся. Прошуршал лимон -
Без повода малейшего упал он
И покатился. И подумал малый:
«Совсем как голова катился он!»

А голова глаза открыла и рекла:
«Запомни этот миг, великий гений,
и плюнь в седины глупому Эйнштейну.
Качение есть принцип колеса!»

Великий троглодит издал протяжный вопль-
В нем песня победителя звучала.
А голова, счастливая, молчала.
С небес невиноватых капал дождь…

*******************


Лето снова осенью беременно
У него такой серьезный взгляд
Шевелится желтый среди зелени
Августовский, вяжущий обман…
Яблочным коричневым глазам
Больно посмотреть в глубины рощи…
Еженощно вешают калач.
Черная сорочка зябкой ночи
Теплая, накрыла с головою
Ели, липы. А полночный пес
Бродит в тишине и в листьях роясь-
Яблоко ласкает влажный нос…

****************


Пространство, если в трубочку скатать
оказывается хрупким, ласковым и белым,
Как палец женщины. И руку можно взять,
поцеловать царапину несмело.

Зеленый часовой нетерпелив и строг,
Коричневый - просителен и нежен…
Как им найти пароль в пригоршне медных слов.
Дождь иссякает. Капли реже, реже…

Вдруг золотая! И в твоем виске
вскипает кровь тугая в дикой схватке…
Закон перемещения Галактик -
Лишь частный случай сопряженья тел.

*********************


Дам я рубль водителю трамвая,
Чтоб довез он до дверей квартиры.
Дам я ключ веселой снежной бабе,
Чтоб пока приду постель согрела.

Дам я душу слесарю в галошах -
Автогеном он заварит раны.
А потом пойду по миру с лейкой,
Поливая каменные ветки.

А когда все это не поможет,
Лягу спать
И в дебрях сна дремучих
Повстречаю белого теленка.


*************************


Мой корабль прикован льдом к земле,
Я плыву на нем к счастливым островам.
Одиночества и мудрости беглец.
На плече, как ночь, сидит сова.
Я кручу штурвал в уснувшей тишине.
Руль хрустит об лед. И ночь - саван.
Мой корабль спит, прикованный к тебе
И оттаивают древние слова.


*********************


Слон бьет на эф четыре - Шах.
Под тяжестью чудовищной ноги хрустит нагрудник медный
От страшной боли вздулись жилы на висках…
И смертный крик рвет боя рокот мерный.

Гарцуя на арабском скакуне,
Стремится черный всадник к полю смерти.
Его копье еще оставит след,
Еще вам плакать женщины и дети.

Ряды расстроились и македонский царь
Гонца изрубит, отступленья весть
Принесшего. Не время Александр
Победу праздновать, хотя резервы есть

Их много, рвутся в бой, но ты бессилен:
Ферзь из-под связки бьет на эф четыре.


*************************



А. Парщикову

1
Я этот мир творю
Из слова, жеста, краски, плана
И не беда, что разгоню туманы
Или гнездо сорочье разорю.

А в поле у деревни украинской
Смешное пугало с соломенною шляпой,
Деревьев пальцы сверлят небо мглистое
И косы снежные щадят дороги слякоть.
Меня там нет.

2
И в пальцами просверленные дыры
Стекает непонятный серый свет.
А пугала распятье превратилось
В горящий куст Божественной купины
А шляпа стала нимбом наверху.
И от нее расходится сиянье,
Зачеркивающее неба свет.
А по дороге шествует скелет,
Неся проклятье роду человечьему.
И нету сил противится проклятью.

3

А в марте девятьсот семьдесят третьего
Так было все бессмысленно понятно.
Я, Сашка Арцев, Вася Веселов
Брели по этой слякотной дороге.
И цель была одна - достать вино
И помню скуку. И болели ноги.

4

Я этот мир творю...

5

Я этот мир творю?
Я Господа за то благодарю,
Что в мироздании смешном и страшном.
Мог уместиться также Лешка Парщиков.
И он пытается мне объяснить,
Что было, а чего не может быть…

**********************


Здесь камень – время, а вода – пространство.
Песка щекой коснуться - горячо
Я никогда здесь не был. Только часто
Болит стрелой пробитое плечо.

У горизонта видя копий ряд,
Не жег костры я на сигнальных башнях,
Не бился в кельях над разгадкой бытия,
Не брал татарин в плен моих домашних,

Не жег я половецкие кибитки,
Не строил срубов пахнущих смолою,
Но почему же по ночам болит так
Плечо, пробитое татарское стрелою?

Чужое прошлое во мне живет и жжет
Оно велит вернуться в царство,
Где так песка дыханье горячо
Где камень - время, а вода – пространство.


*******************************

Я возвращался. Мир был стар и сед.
Он шевелился сказочным животным
Убитым и воскресшим на заре
Я, завернувшись в памяти лохмотья,

Пространство мерил метрономом ног
И возвращался сам себе на встречу
Я не заметил, чтобы Он помог
Я так и не заметил. Не замечу…

*******************

Мне чашу эту не испить до дна,
Но если бы глоток. Хоть прикоснуться,
закрыв глаза лежать, не шевельнуться…
И слышать, как приходит тишина

Мне эту чашу не испить до дна.
Луна в окне кричит… Теперь я знаю цену.
И одиночеством карает за измену
Себе Господь и не дает мне сна.

Мне эту чашу не испить до дна?
Забыть себя - такая малость,
И одиночество мое распалось…

Мне эту чашу не испить до дна.

*******************