НЕ ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНЬЯ, МАЭСТРО…

Бывают книги, которые, открывая, читаешь в час по чайной ложке. И не потому, что трудно идут, наоборот: растягиваешь удовольствие, вот кончится завтра, а жаль, поэтому откладываешь и оставляешь еще хоть пару страниц. Так было у меня, например с «Сагой» Бенаквисты.
А вот когда купил книгу Дмитрия Быкова «Окуджава», то поставил ее на полку и ходил примерно месяц, облизываясь и предвкушая удовольствие. Еще бы – сочетание двух таких имен: Булат Шалвович для моего поколения – почти Икона…
А Быков? Про Дмитрия Львовича в одном моем романе герой-писатель говорит «За хорошую фразу Быкова я отдам все мои рассказы…»
И вот наконец, решил полакомиться и открыл толстый, больше семисот страниц том.
И расстроился…
И все время, пока читал, пытался понять, в чем дело?
Может, подбор анализируемых стихов не во всем совпал с тем, что мне хотелось?
Нет, прекрасно понимаю, что автор имел право выбрать те песни, которые казались ему наиболее характерными.
Может, слишком подробно, не для биографии, а скорее для научной монографии, анализируются тексты?
В каком-то смысле, наверное… Все таки живая птица, намного симпатичней и приятней, чем препарированная, но Быков имел право, на подробный анализ, для чего-то ему это было важно и не об это спотыкаюсь.
Может, проблема в досадных ошибках, которых множество? И редакторских, например, «падшие», вместо «павшие» на странице 677.
Или отсутствия в книге текстов двадцати-тридцати песен Окуджавы, которые разбираются и анализируются. Читатель не обязан помнить наизусть все стихи, да и название у некоторых песен не одно и вот сидишь и пытаешься понять, о чем идет речь. А еще тридцать-сорок страниц к такому тому ничего не меняют в типографском смысле.
Есть ошибки и у самого Дмитрия Львовича.
Скажем, он пишет: «…но жены, поехавшие в Сибирь, - героини беспримесные и беспримерные». Неправда, примерные, нормой для русских крестьянок было поехать за мужем в каторгу, (читай Лотмана, например), другое дело, что среди дворян такой обычай был нечастым, (хотя пример Рубановской и Радищева тоже характерен) но и в каторгу их отправляли редко.
Или, вот это «…советский человек постоянно много и неудобно ездил…» Нет, неправда, я старше Дмитрия Львовича на 14 лет и могу сказать, что ездили не все и не очень часто и подверстывать замечательную песню «По Смоленской дороге» к якобы бесконечным переездам советского человека – неправомочно, мне кажется, о другом она все-таки, не о поездках…
Этот список можно еще продолжить, но по зрелом размышлении, для меня ясно, что все-таки не в ошибках дело. Не на них я спотыкался, когда читал книгу.
А на чем?
Может, на некоторой безапелляционности автора, который позволяет себе такие вот слова, например:
«Пора расставить акценты и сорвать маски…»
«В отношении Окуджавы к этой энтропии пора разобраться».
Я даже начал сомневаться, что Быков знает такие простые выражения, как «мне кажется», «по моему мнению», когда вдруг увидел где-то ближе к концу
«…на вкус автора этих строк…»
и успокоился, понял, что не в этом дело.
И только закрыв последнюю страницу, проходив день и переспав ночь, кажется догадался, что меня мучило.
И нашел этому два объяснения.
Во-первых, толщина книги. Тут я даже не знаю, какой применить термин, пытался выяснить, как получают «киты» за свои труды гонорары или построчно, но так ничего и не узнал. Ничего в принципе плохого в нагонке строкажа не вижу, первым российским халтурщиком¸ (именно в смысле раздувания текста для получения гонорара) как известно был Пушкин, В «Сказке о царе Салтане» великий русский поэт на 996 строк вставил не то три, не то четыре раз с минимальными изменениями по сорок строк «Ветер весело шумит…» Попробуйте прочитать вслух сказку от начала до конца и быстро почувствуете, что тут не поэзией, а деньгами пахло, ведь Смирдин платил Александру Сергеевичу по червонцу за строку.
Так что в этом смысле компания у Быкова неплохая. Если же платят ему гонорар, независимо от объема работы, то никогда я не пойму, зачем было вставлять сюда, кроме многочисленных собственных рассуждений на разные темы еще, например, полностью длинные стихи Светлова, Блока, Багрицкого, Наровчатова, труды кспешников, фольклорные песни, постановления, стенограммы, манифесты, статьи? И это далеко не полный перечень довесков…
Вторая причина, почему мне стало грустно после прочтения, скорей творческая, а не техническая. Я бы назвал ее «Трудности перевода». И не в том смысле, что Дмитрию Львовичу приходится все время перетолковывать Булата Шалвовича с поэтического на прозаический, (что ему вполне удается, кстати) а в том, что перед любым переводчиком всегда встает одна и та же проблема – стиль или смысл?
Пастернак или Холодковский?
Так и перед Быковым, похоже, стояла аналогичная задача: излагать с фактами в руках, как все было или вставить один из своих фирменных афоризмов (см выше об отдаче всех рассказов за такой), и не разжевывать жвачку.
И тут Дмитрий Львович пошел по третьему, на мой взгляд, самому неправильному пути: он попробовал впрячь в телегу и коня и что там еще положено.
В книге так много замечательных, фирменных «быковин», если так можно сказать, что выписав их каждую с новой строчки, и прибавив сзади подробную хронологию жизни и творчества Булата Шалвовича, да полсотни страниц его стихов, можно было бы не писать огромный том.
А сейчас они тонут в обилии материала, в бесконечных повторах, в чужих (хороших) стихах..
«Слово Окуджавы не точно, точно его состояние…» цитирует несколько раз Быков слова Давида Самойлова. И как-то грустно выходит, потому что сделано до тошноты наоборот.
И еще, это уже сам автор книги говорит: « …ничто не названо – на все указано. Ничто не описано – все затронуто. Песни Окуджавы – подлинно обо всем и ни о чем: смысл не то чтобы отсутствует – он мерцает».
К сожалению, опять почти все наоборот. Все названо, все описано, смысл вообще-то, тоже мерцает, но в тонне руды….
К концу, правда, Дмитрий Львович дал себе погулять, конец получился по-настоящему окуджавовский и быковский одновременно - пронзительно-печальный, отчаянный и с безысходной, но надеждой.
Финал меня с этой книгой почти примирил, но это все-таки полуудача, а для Дмитрия Львовича полуудача - это почти провал.
Однако, я воспользуюсь его методом и к концу дам сильную долю, чтобы не оставалось горького привкуса, а именно «быковины» из книги:

«… люди без идеалов разделяют ту же участь, так что лучше, наверное, (умирать- МК) все-таки с идеалами…»

«… дилетант - тот, кто надеется. Ибо профессионалу ясно, что надеяться не на что. Дилетант умеет гибнуть, в этом он профессионал…»

«История не имеет ни социального, ни нравственного, ни, Боже упаси, политического смысла: лишь музыкальный».

«В России традиционно начинают руководить культурой, когда не справляются с реальностью.

«Нет такого ада, который не вспомнился как рай…»

«Он певец романтических поражений, а не патетических побед…»

«… те, кто еще не забыл, как мама гладит по голове, до Победы, как правило не доживали».

«К сожалению, что большевистское подполье, что хозрасчет, что капитализм в России всегда заканчиваются примерно одинаково».

«… кто не любит Окуджаву - втайне ненавидит и себя».