ВЫВЕДИ ИЗ ПЕЧАЛИ ДУШУ МОЮ


Недавно я уже писал об Аверинцеве, точнее не о нем, а о работе Ольги Седаковой, одним из героев которой как раз и был Сергей Сергеевич.
Вот автоцитата «…признаю феноменальную образованность и глубину суждений, но меня смущает многозначительность и намеренная усложненность его текстов». Однако надо сказать честно, что это мое мнение основано было на прочитанной в юности «Поэтике ранневизантийской литературы» и немногих встреченных у разных авторов цитат из работ Сергея Сергеевича. Плюс рассказы о нем у Гаспарова и той же Седаковой.
Но что-то зацепило меня в этом человеке и я, как только увидел книгу «ДРУГОЙ РИМ» тут же купил.
Прочел, даже, как маленький ребенок заглянул на последнюю страницу обложки – нет ли там еще чего-нибудь?
Потому что послевкусие осталось странное: смесь наслаждения и горечи.
С наслаждением все понятно и легко: как иначе относиться к автору, который в состоянии написать например такое:

« … непереводимое, как все лучшие слова в любом языке…»
«… ветхозаветное восприятие человека нисколько не менее телесно, чем греческое, но только для него тело – не осанка, а боль, не жест, а трепет…»
«Страсть – вот что в конечном счете делает дидактику поэзией»
« …настоящий русский (…) боится перехвалить свое - и правильно делает, потому что ему это не идет».
«Человек как вещь находится в руках Творца, как глина в руках гончара; но человек как не-вещь противостоит Творцу, как партнер в диалоге».

Отлично, правда?
Тогда почему горечь?
Может, с чем-то не согласен? Но во всей книге я нашел только одно неубедительное (для меня) место. Это когда Аверинцев рассуждает о странности некоторых притч Христа ( о нечестном управителе, о неправедном судье и т.д.)
«…по объяснению Псевдо-Ареопагита, резкие несоответствия между достоинством смысла и недостоинством знака допускаются, чтобы напомнить различие между знаком и означаемым».
Ну, не знаю, не кажется мне, что евангелисты, а тем более Христос готовили материал для будущих структуралистских изысканий, где-то в другом месте, как представляется, ключи к этим притчам.
Но ведь и это не текст Аверинцева, скорее цитата, с которой он согласен.
Так в чем же дело? Чего не хватает?
Может, всего слишком много? Тут ведь и философия, и богословие, и литературоведение, и искусствоведение, и семиотика, и психология просто, и психология читателя, и лингвистика, и поэзия как таковая, и… И можно долго перечислять, что тут, в этих текстах есть…
Да, много разного, но от своей реплики насчет «многозначительности», приведенной в начале, отказываюсь, а насчет намеренной усложненности, так может оно и к лучшему? Во-первых, по Хайдеггеру «Задача философии делать восприятие вещей затрудненными», а во-вторых, все внутри этой сложной системы настолько логично, описано так толково, понято так верно, что сложность воспринимается, как … положительный момент, доставляющий… наслаждение.
Скорее не хватает полноты завершенности в описании этой философии…
Ага, уже теплее… Но надо проверить…
Я тогда полез в энциклопедии и справочники и наткнулся там на забавную фразу приведенную без автора о том, что Аверинцев выдвинул «тезис о будущем христианстве как нравственном сопротивлении меньшинства». Повторено это было в разных местах и скорее всего являлось обломком какой-то цитаты, которая будучи вырвана из контекста, становилась совершенно непонятной. Что это за сопротивление? Меньшинство кого? И самое главное кому или чему будет сопротивляться это меньшинство? Не дает ответа…
И еще я выяснил, что у Сергея Сергеевича не было «большой книги». Все, кроме переводов – сборники статей, больших или малых и даже указанные в библиографии книги на иностранных языках, тоже, похоже сборники.
Получается не было у Аверинцева основополагающего труда, такого как «Критика чистого разума», «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» или «Бытие и время». И его философию нужно вылавливать и выстраивать из его небольших сочинений.
И тут я наткнулся на такой текст:
«… целый ряд необходимых смысловых компонентов христианского учения долго не находит достаточного воплощения в культуре, в жизни, дожидаясь своего времени (иногда много веков) , что некоторые важные для христианства понятия долго и мучительно воплощались в слова, уже существуя».
Посмотрел титульный лист – название «Другой Рим». А почему не «Второй», специалистом по которому официально был Аверинцев и анализу культуры которого и посвящена большая часть данной книги?
И тут мне показалось, что догадался…
Ни для кого не секрет, что сегодня православие, как, наверное и прочие мировые религии, нуждается в духовных изменениях, реформах. Нет, то, что касается веры – незыблемо (вот, кстати, цитата из Сергея Сергеевича «Последовательно безверное сознание, как кажется, неспособно дать сколько-нибудь сообразного ответа на вопрос о простейших реальностях человеческой жизни»), вопрос в том, что последняя существенная и ненасильственная реформа – это конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века – старец Паисий Величковский, преподобный Серафим – возрождение старчества и расцвет Оптиной. Но ведь двести лет прошло, жизнь меняется, а мы все те же…
Понятно, что нельзя бежать за временем, но и игнорировать его нельзя. Если Бог поселил нас во времени, то мы должны жить в нем, а не мимо, иначе зачем мы здесь?
И вот мне показалось, что Сергей Сергеевич сейчас и ответит на все мои вопросы. Он человек верующий, так много знает, так глубоко видит, так умеет излагать…
А этого нет…
Но беда-то моя, что я раскатал губы…
Аверинцев никогда и никому не обещал стать Василием Великим или Григорием Паламой. Он просто честно делал свое дело. Вполне возможно, что если бы он сам сложил и осмыслил все, что написал, как раз и получилась бы такой компендиум… Такой необходимый сегодня…
Но он не сложил… Может из скромности, может, потому что готовился всю жизнь, но так и не собрался…
Может потому, что «Христианин не тот человек, который понимает свою веру».
Неважно почему, важно, что так оно есть…
А все-таки жаль…