Помещаю рецензию на мои "Записки антикварного дилера" вышедшую в Нью-Йорке. Название журнала забыл, но кому интересно, легко найдут. Однако сама статья на сайте не выложена, поэтому даю здесь текст, а не ссылку

Михаил Климов. Записки антикварного дилера. Издание второе (первое для публики). М.: Трутень, 2008. 736 С. 1000 экз.

Русские букинисты, проводящие всю свою жизнь среди книг, сами – в отличие от коллекционеров-библиофилов – редко берутся за перо. Жаль, что редко, ибо и книг, и людей они обычно видят больше, чем собиратели. А если букинист обладает литературным даром, то его записки займут особое место в потоке мемуарных книг именно своей редкостью, в отличие от книг политиков и генералов, спортсменов и кинодив, принадлежащих перу анонимных «литзаписчиков».
У Михаила Климова есть не только литературный талант, но и писательский опыт – он написал более десятка детективных романов, в которых также обильно присутствует антикварная тематика. Но его записки написаны подчеркнуто «нелитературно»: это как бы фиксация живой речи автора, с «лирическими отступлениями», оговорками, неточностями, которые пунктуально исправляет в подстрочных примечаниях редактор – знаток книги Александр Соболев. Не знаю, насколько тщательно автор работал над стилем записок, но его нарочитую небрежность трудно приписать неумению обращаться со словом.
В чем ценность книги Климова? Прежде всего, это единственные обстоятельные – по крайней мере, из появившихся в печати – воспоминания о жизни и деятельности в 1970-1980-е годы людей, которые до революции именовались «холодниками» или «холодными букинистами» (т.е. не имевшими своего магазина), а в советское время – официально и гневно – «книжными жучками» и «спекулянтами». Ежедневно, пусть и не очень серьезно, нарушавшие уголовный кодекс, «жучки», по понятным причинам, дневников не вели и всю необходимую информацию предпочитали держать в голове, ибо любой книжный список, да еще с проставленными против названий цифрами, легко мог обернуться «вещественным доказательством». Между тем, без участия этих людей не могла быть собрана ни одна книжная, да и любая другая, серьезная коллекция. Клиентами «правонарушителей» были министры и академики, генералы и адвокаты, певцы и даже преступные авторитеты (есть такие герои и у Климова). Конечно, многое покупалось не «с рук», а официально, через букинистические магазины. Но и там, как правило, не «с прилавка», а при содействии знакомых товароведов, откладывавших книги под прилавок. А это тоже было нарушением если не уголовного кодекса, то «Правил советской торговли», созданных как будто специально для того, чтобы их нарушать.
Если книга Климова попадет в руки человеку, не связанному с миром антикваров и библиофилов, он все равно найдет в ней много интересного – в первую очередь, мастерские портретные зарисовки людей из этого мира или соприкасавшихся с ним. Некоторые выведены под своими именами: известные московские букинисты – покойный Михаил Кудрявцев и ныне здравствующая Мария Чапкина, коллекционер Александр Сигов, певец Александр Градский, писатель Владимир Тихвинский. Другие под псевдонимами или прозвищами, понятными для посвященных, почти как в знаменитой книге Валентина Катаева «Алмазный мой венец»: Лука Вервиевский, Албанец, Бешеный Хохол. Кого-то из них пишущий эти строки угадал, кого-то нет, но раскрывать их не считает возможным, если этого не сделал сам автор. Подлинные имена и фамилии всех героев содержатся в первом издании этих записок, выпущенном не для продажи тиражом двенадцать (!) экземпляров. Как сказано в издательском объявлении, оно распространяется по подписке: желающим знать секреты, видимо, придется раскошелиться.
Для библиофила или букиниста записки Климова – настоящий клад. В них ярко и со знанием дела описано большое количество редких книг, прошедших через руки автора или виденных им, с восстановлением их провенанса и последующей судьбы. Превосходно воссоздан мир не только «холодников», но и официальных букинистических магазинов, которые служили «жучкам» одним из главных источников дохода. С одной стороны, идиотические правила торговли, включая государственные каталоги с твердо установленными ценами на антикварные книги, и низкая квалификация товароведов (далеко не все были знатоками!) нередко давали возможность купить «с прилавка» редчайшую книгу буквально за гроши. С другой, дружеские отношения с товароведами обеспечивали успешный прием приносимого, поскольку бюджет на «покупку книг у населения» был строго ограничен. Одни магазины покупали с большим выбором, но дорого, ибо установленные государством фиксированные цены охватывали только малую часть книг. Другие приобретали дешево, но почти все подряд. Климов охотно рассказывает, как купил за гроши какую-нибудь редкость («мне посчастливилось», как скромно говорят коллекционеры), но признается и в своих промахах. Полезное чтение для людей, готовых учиться не только на собственных ошибках.
Не менее ценны «Записки антикварного дилера» и для исследователя повседневной жизни советского и постсоветского времени. При советской власти «спекулянт» официально был фигурой отрицательной, но не лишенной привлекательности, а главное, признававшейся неотъемлемой частью общества – вспомним такие характерные позднесоветские фильмы как «Берегите мужчин» или «Подпасок с огурцом» («Додик все может»). Автор записок жил вопреки правилам системы, но пользуясь всеми ее особенностями: тотальным книжным дефицитом и наличием многочисленного «среднего класса», не жалевшего денег на книги, системой фиксированных цен и возможностей ее обхода при личном знакомстве. Даже идеологический маразм мог принести пользу: один из маленьких шедевров записок – рассказ о продаже в некий провинциальный музей «библиотеки старого большевика Осипова». Автор собрал ее, как говорится, с бору по сосенке, получив полторы тысячи рублей на четыреста вложенных: внушительные суммы для начала восьмидесятых годов.
Перестройка постепенно легализовала антикварный бизнес. Климов подробно воссоздает все этапы этой легализации, в частности, показав роль криминальных и околокриминальных элементов: одни открыли для себя новый источник доходов, другие стремились легализовать то, что нажили незаконным путем. Пишущему эти строки доводилось слышать, что в современном антикварном мире Москвы и Петербурга немалую роль играют бывшие офицеры спецслужб, но проверить эту информацию я не имел возможности.
«Записки антикварного дилера» написаны блестящим литературным языком и читаются как… В таких случаях почему-то принято говорить «как роман», но мало какие придуманные истории читаются с таким же неослебевающим интересом, как эти непридуманные. Сколько причудливых словечек и выражений, вроде «парнос» (прибыль) или «Почем бостон?». Возможно, не всякому придется по душе пристрастие автора к именованию своих героев – людей известных и почтенных – «Машками», «Петьками» и «Юрками», но это его право.
Следует особо отметить иллюстрации к запискам, сделанные историком книги Петром Дружининым, – современные фотографии описанных Климовым столичных букинистических магазинов, большая часть которых уже не существует. 15 из 24 названий – с грустной иронией – заключены в траурные рамки: в легендарной «Пушкинской лавке» ныне кафе «Gusto», а в не менее легендарной «Военной книге» – ресторан «Сбарро». «Букинист» на Арбате 11 сохранил вывеску, но удостоился траурной рамки, ибо специализируется исключительно на «вещизме» (т.е. торговле антиквариатом), но это можно отнести и к некоторым другим торговым точкам, названия которых не заключены в рамку. Книжный пейзаж сегодняшней Москвы заметно отличается от описанного Климовым: магазинов стало меньше, «холодники» утратили былое значение, цены выросли колоссально, прежние покупатели сошли на нет целыми социальными слоями, а новые предпочитают собирать книги анонимно и с помощью нанятых экспертов. Все это немного грустно – особенно после прочтения «Записок антикварного дилера», не слишком идиллических, но овеянных атмосферой ностальгии, легкой и пленительной. Во всяком случае, для читателя.
Василий Молодяков